Дегтярев Александр Викторович родился 28 марта 1947 года в городе Чугуеве (Харьковская область). Вратарь. Мастер спорта (1974). Арбитр всесоюзной категории (1990). Футболом начал заниматься в Киеве в ДСШ-1 (первые тренеры Л. А. Идзковский и В. Ф. Качанов). Выступал за команды: 1966 (класс "Б") – "Энергия" (Чебоксары), 1967 (класс "Б") – "Авангард" (Тернополь), 1968-1970 (2 группа класса "А") – "Автомобилист" (Житомир) – 42 игры, 1971 (2 лига) – "Судостроитель" (Николаев), 1972 (2 лига) – СК "Чернигов", 1973 (1 лига)-1979, 1981 – "Черноморец" (Одесса) – 116 игр, 1980 (2 лига) – "Десна" (Чернигов).

Александр Дегтярев из "бронзовой" плеяды игроков "Черноморца". Один из тех, кто завоевал 1974 году самое высокое место одесской команды в чемпионатах СССР. Тот сезон стоит в ряду самых ярких эпизодов многолетней истории клуба. "Черноморец", вернувшись в высшую лигу после трехгодичного пребывания в первом дивизионе, сходу "взлетел" на пьедестал. Подобным достижением могут похвастаться еще лишь две команды, причем обе столичного масштаба: минский "Спартак" ("бронза" 1954 года) и московский ЦСКА ("серебро" 1990 года). За счет чего удалось добиться такого феноменального успеха клубу из провинции? С этого вопроса и началась наша беседа с Александром Викторовичем:

-- В 1974 году все без исключения футболисты команды были буквально заряжены на результат. Нам хотелось доказать старожилам высшей лиги, что мы не зеленые новички, а достойные члены высшего общества. Тем более, что в "Черноморце" существовал отличный подбор игроков почти на два состава (дубль тоже занял третье место). Не отнять и жесткий режим, желание проявить себя. А потом, когда на горизонте стали "маячить" медали, появился дополнительный стимул. Мы же чуть второе место не заняли, лишь на финише пропустив вперед московский "Спартак".

-- И тренер у "Черноморца" был отличный -- Ахмед Лятифович Алескеров...

-- На этот счет есть разные мнения. Но давайте, по порядку. В мае 1973 года "Черноморец" находился в "подвале" первой лиги. Последовали оргвыводы: уволили старшего тренера Зубрицкого. И команду как подменили: начали обыгрывать всех без разбору, как в Одессе, так и на выезде. Догнали бакинский "Нефтчи", кишиневский "Нистру" и в итоге заняли первое место. Какое-то время нас тренировал начальник команды Заболотный, а в середине лета появился Алескеров. Вначале у футболистов с ним установились нормальные взаимоотношения. Он тогда в полной мере еще не начал демонстрировать свой кавказский характер. Но через год, когда мы начали побеждать уже в высшей лиге, и стало проявляться его нутро: оскорбления, унижения, даже физическое воздействие... Он мог вылить на голову Родионову кипяток, мог ударить Нечаева ногой по ноге. Но деваться было некуда: результат есть, жаловаться не кому.

-- Наверное, платили хорошо?

-- По нынешним временам – копейки...

-- А по меркам эпохи развитого социализма?

-- Мы получали ставки, премии за победу. Размер некоторых выплат "поражал воображение". Однажды обыграли в Москве "Спартак" и "Торпедо". Получаем две премии: по 6 рублей и по 2 рубля. Оказалось, что это отчисления от проданных билетов на стадионах. Не знаю, все ли деньги доходили до футболистов, может быть, что-то оседало выше. Так что, когда говорят небылицы о каких-то больших заработках в 70-80-х годах, знайте – это, по меньшей мере, не соответствует действительности.

-- Но вы говорите только об официальных выплатах, по ведомости...

-- А неофициальных и не было.

-- Получается, что футболисты зарабатывали и жили, как простые инженеры или учителя?

-- Нет, так сказать нельзя. У нас была высокая зарплата – 250 рублей. За звание мастера спорта доплачивали 10 рублей, были премиальные.

-- Какими льготами пользовались футболисты "Черноморца"?

-- Ничего особенного. Могли купить без очереди и переплаты дефицитные товары. Были пайки, которые мы приобретали за собственные деньги. Вот и все льготы.

-- Чем же тогда стимулировал вас тот же Алескеров на высокие достижения 1974 года?

-- Ставил высокие задачи, был нормально налажен тренировочный процесс. Но методы достижения цели у него были специфические, основанные на запугивании... Одним словом, непедагогические приемы в "Черноморце" тогда были в почете. Бывало и так, что после проигранной встречи, Алескеров заходил в раздевалку и доставал толстую пачку денег со словами: "Это были ваши премиальные!" Но что бы он после победного матча занимался раздачей денег я не припомню. Может быть, он пачку купюр все время с собой носил: проиграли – подразнит, выиграли – можно даже не показывать.

-- А часто ли "Черноморец" в 1974 году играл матчи с заранее оговоренным результатом?

-- Лично я знаю только о договоре с тбилисским "Динамо". Причем ни о какой материальной заинтересованности речь не шла. Грузинский клуб в середине чемпионата находился в нижней части турнирной таблицы и пытался поправить свое положение. Они попросили такой расклад: давайте в Одессе сделаем ничейку, а в Тбилиси организуем результат, который потребует ситуация. Перед домашней игрой руководство нам объявило, что надо сыграть вничью, и мы выполнили указание -- "сделали" 2:2. Мы же не враги сами себе. Во втором круге "Черноморец" устраивал любой результат, поскольку 3-е место нам было обеспечено, а грузины стремились попасть в "десятку". В итоге – 0:2.

-- Но зато дубль "Черноморца" благодаря победе в последнем матче чемпионата в Тбилиси тоже смог стать бронзовым призером. Кстати, а одесский матч с киевским "Динамо" разве не был спектаклем?

-- Да, вы, как говорится, владеете информацией. И в этом случае ничью попросили не мы, а соперники. С киевским "Динамо" шутки плохи, тем более установка пришла из столицы республики. Секретарь одесского обкома партии нам говорил: "Ребята делайте, что хотите, но только чтобы я на работе остался". Сыграли 3:3. Если разобраться, то в этих матчах мы отдавали очки, и, может быть, их-то нам и не хватило, чтобы занять 2-е место... В остальных встречах 1974 года ни о какой договоренности и речи быть не могло: сражения шли нешуточные.

Кстати, в одном из матчей "бронзового сезона", который тоже завершился со счетом 3:3, со мной произошел любопытный случай. Мы встречались в Одессе с "Кайратом". Интересная получилась игра. "Черноморец" проигрывал по ходу матча, но все же смог добыть ничью. Так вот, при счете 0:1 примерно из угла штрафной собираюсь выбрасывать мяч, а Алескеров мне советует: "Отдай Бутенко в середину поля". Я так и сделал, но наш полузащитник замешкался, из-за спины выскочил Хисамутдинов и метров с 35 пробил по воротам. Ситуация похожа на ту, что случилась с Шовковским в Словении. В броске достаю мяч, но он от моей ладони катится к штанге. Вскакиваю и пытаюсь догнать его, а он уже отлетел от стойки. Падаю, подтягиваю мяч руками, но от моего колена он все же попадает в ворота. Цирк! Причем никого вокруг не было, а я один боролся с мячом. Такой вот курьез. После игры Алескеров взял ошибку на себя, и несмотря на три пропущенных мяча поставил мне в протоколе "пятерку".

-- Насколько сильной была конкуренция между вами и вашим напарником Нефедовым?

-- Не только с Нефедовым, но и позднее с Крамаренко и Роменским у нас были нормальные отношения. Видимо существует такое понятие, как вратарская каста и для нас -- в ней состоящих -- в первую очередь – делать дело, а потом уже, выйдя на поле проявлять свое я. Иногда мне приходилось дожидаться своего часа. Так было, например, осенью 1976 года. В основе больше играл Крамаренко, а я постоянно выступал за дубль, но когда "Черноморцу", находившемуся в "зоне вылета" предстояло играть в Москве со "Спартаком", именно меня поставили на игру основных составов. Мы победили в очень важном поединке, и в оставшихся трех матчах чемпионата воротах защищал я. "Черноморец" продлил прописку в "вышке", а "Спартак" тогда вылетел в первую лигу.

В следующем году Крамаренко вернулся в Баку, и я вновь обрел постоянное место в "основе". Чемпионат 1977 года вообще оказался для меня очень удачным, в среднем я пропускал меньше мяча за игру и был включен в список "33 лучших футболистов Украины" -- единственный раз в своей карьере. А вот для команды в целом сезон выдался тяжелым. На старте мы оказались в нижней части турнирной таблицы. Трения между футболистами и Алескеровым достигли апогея, трещина разрослась до огромных размеров.

В Тбилиси незадолго до увольнения Алескерова мы совершили маленький спортивный подвиг: уступая после первого тайма 0:3, сыграли вничью 3:3. Только началась вторая половина матча, как один на один со мной выскакивает Рамаз Шенгелия и в упор расстреливает наши ворота. Я "тащу" этот мяч, и в игре наступает какой-то перелом. Тут же Лещук забивает первый ответный гол, потом Коридзе отмечается автоголом, а Качур сравнивает счет. Алескеров почувствовал себя "на коне" считая, что этот результат его спасет от отставки, но я не преминул ему бросить: "Рано радуетесь! Все равно, когда вернемся в Одессу, вас снимут!" Ведь мы, чтобы ускорить отставку тренера, могли сдать матч грузинам, но тем не менее с честью вышли из безнадежной ситуации, и Алескеров здесь был ни причем. А то, как он вел себя за день до матча в Тбилиси вообще было вершиной издевательства. Для начала он организовал нам тренировку на поле больше напоминающем помойку, повсюду лежали кучи мусора: "Вы лучшего не заслужили!" А потом при встрече со мной у гостиницы начал в присутствии арбитра матча Черданцева подначивать: "Смотрите, герой идет. В Ворошиловграде мало того, что четыре гола пропустил, так еще и желтую карточку схлопотал!" Я ему что-то резкое ответил, а он чуть ли не в драку лезет. Ребята меня за руки схватили, чтоб я чего-нибудь "коучу" не сделал. А так хотелось, так он достал меня. Алескеров пригрозил: "Если я останусь в "Черноморце", то тебя здесь не будет!"

Через несколько дней прошло собрание команды, на котором присутствовали представители областных властей, республиканской федерации футбола. Алескерова сняли, вновь пришел Зубрицкий, и нам опять удалось подняться на хорошее место.

-- И все же, влияние тренеров на успешное завершение сезонов в 1974 и 1977 годах было велико?

-- Я бы так не сказал. Футболисты профессионально относились к делу и сами прекрасно знали в каком режиме надо готовиться к конкретной игре. Случалось, что кросс вратари заменяли на занятия со штангой. Правда, тот же Алескеров иногда это разрешал, а иногда отправлял в общий строй. Это сейчас начали появляться специальные тренеры по работе с вратарями. А тогда, четверть века назад, голкиперы чаще всего работали в общей группе плюс за каждую тренировку должны были отразить до 500 ударов по воротам.

Зачастую команда сама себя "вытягивала" из трудного положения. Представьте себе ситуацию, когда тренера даже видеть не хочется, не то, что тренироваться под его руководством, настроение падает до нулевой отметки. На таком фоне никакого результата быть не может. И как только происходит смена тренера, меняется обстановка, появляется интерес. Убрали тренера, поставь любого – сразу будет результат.

Считаю, что для тренера главное – быть человеком внимательным, справедливым, а не относиться к футболистам, как к своим рабам.

-- Из ваших слов можно понять, что тренеры мало что значат для повышения мастерства игроков. Неужели только наличие таланта дает возможность, например, вратарю не затеряться на уровне юношеского футбола?

-- Не обязательно. И без таланта, благодаря надежности, упорству на тренировках можно выйти в люди. Яркий пример – Евгений Рудаков – далеко не высокотехничный вратарь. Я его помню еще по киевской ДСШ: мяч из рук валился. Упорный труд сделал Рудакова отличным голкипером, многократным чемпионом и обладателем Кубка Союза, восемь лет защищавшим ворота сборной СССР.

-- А что помешало вам достичь того же, что Рудаков?

-- Сейчас сложно сказать. Меня приглашали и в московские клубы, звали в киевское "Динамо", но я ответил отказом.

-- Причины?

-- В Москву был шанс переехать, когда играл в Житомире. Однако, я не мог подвести Виктора Степановича Жилина, который много сделал для меня. Он держал меня в штате команды и даже платил премиальные все то время, пока я болел желтухой. Не мог я подвести человека. В Киев я не попал во многом благодаря "Черноморцу". Предложения поступили фактически одновременно, но одесское было гораздо конкретнее. Тем более, что я только-только женился и обещанная квартира была как нельзя кстати. И дали ее уже в марте 1973 года. До этого несколько месяцев жили с женой в общежитии стадиона ЧМП. Хотя, может быть, если бы уехал в Киев, то было бы все по-другому. Но есть то, что есть, и я ни о чем не жалею.

-- Может быть вообще не стоило из Киева уезжать сразу после окончания школы?

-- Уехав из родного города в 1965 году, я со временем приобрел бесценный опыт настоящих футбольных сражений, чего в Киеве вряд ли бы смог получить. А начались мои путешествия с Чебоксар, где киевлянин Арсен Розман (сейчас его фамилия Найденов и он тренирует сочинскую "Жемчужину") собирал команду "Энергия". Правда, долго я там не задержался. Когда уехал в отпуск, в Киеве меня разыскал Олег Макаров и предложил место в воротах тернопольского "Авангарда". Я согласился, но не все вышло гладко. Не обошлось без условной дисквалификации на год: из Чебоксар на меня пришла "телега". После Тернополя мой путь лежал в Житомир к Жилину. Местный "Автомобилист" как раз только вошел во вторую группу класса "А". Три года я отыграл в житомирской команде, но после того как переболел гепатитом и пропустил фактически целый сезон, наши отношения с Жилиным ухудшились. Поэтому предложение Виктора Лемешко перебраться в Николаев было как нельзя кстати. А вскоре пришло время служить в армии. Попал в СК "Чернигов" к тренеру Николаю Маношину. Служил всего год, потому что к тому времени уже успел закончить Киевский институт физкультуры. Вскоре за мной в Чернигов приехал Матвей Леонтьевич Черкасский и уговорил перейти в "Черноморец", перед которым стояла задача вернуться в высшую лигу.

-- А кто был вашим первым тренером?

-- Организованным футболом начал заниматься в 1960 году в ДСШ-1 (Киевского гороно). До этого играл во дворе. Вместе с Мунтяном, Бышовцем. Все время играл в поле, лишь изредка приходилось становиться в ворота. Когда же мы пошли записываться в спортивную школу и перед двухсторонней игрой не хватало одного вратаря, Мунтян сказал тренеру: "Дегтярев может встать в ворота". Тренером был Леонид Антонович Идзковский – сын известного голкипера. Когда Идзковский-старший увидел меня в деле, его приговор был окончательным: "Все парень – будешь вратарем". Он приходил на тренировки к сыну и работал со мной. В юношеском возрасте тренировался у Михаила Борисовича Корсунского и Владимира Федоровича Качанова. В 1965 году под руководством Качанова и Идзковского-младшего в составе сборной Украины мы выиграли Кубок "Юности".

-- Карьеру профессионального вратаря вы завершали дважды...

-- Да, так уж получилось. В 1979 году я закончил играть за "Черноморец" и устроился на работу в районное жилищно-эксплуатационное объединение инструктором-организатором. Но в середине 1980 года Ефим Школьников, тренировавший тогда черниговскую "Десну" попросил помочь: у них все вратари выбыли из строя. Где-то месяц я отыграл за Чернигов. Было нелегко, давала о себе знать старая травма – ущемление нерва локтевого сустава, и играл я по-существу "с одной рукой". Долго находиться в "Десне" я не мог – надо было возвращаться на работу в ЖЭУ. Потом был завучем в одесской ДЮСШ-6 (отвечал за отделение футбола). А в 1981 году меня опять вернули в "Черноморец". Оба вратаря – Елинскас и Жекю – заболели. Оставался в строю лишь юный Толя Чистов. Вот тренеры и решили на всякий случай подготовить меня к чемпионату. Я ездил с командой на предсезонные сборы, участвовал практически во всех контрольных играх, в групповом турнире Кубка СССР. К началу чемпионата оба "болезных" голкипера пришли в норму, и я вернулся на работу в ДЮСШ. Но в середине сезона, незадолго до матчей с московскими "Спартаком" и "Динамо" вновь Елинскас и Жекю выходят из строя. Я, заявленный на чемпионат, опять приглашаюсь помочь "Черноморцу".

-- И был тот злополучный матч со "Спартаком", проигранный одесситами 1:4...

-- В том матче вся команда плохо сыграла. Четыре гола нам забили, в четырех случаях я выручил, два мяча не засчитали, было еще две штанги. Одним словом, кошмар! Конечно, и я виноват в поражении. Я не был подготовлен, не тренирован и на разминке экономил силы. Никита Павлович Симонян разминку начинал за полчаса до начала матча. Стояла страшная жара. Тренер подозвал меня и говорит: "Давай разминайся интенсивнее". Я "прибавил жару" и в итоге вторую футболку можно было выжимать – все силы там остались. Сам виноват. После игры я приехал на базу чтобы собрать вещи, но меня остановил Симонян: "Ты куда? А кто с московским "Динамо" играть будет?" Отвечаю: "С меня хватит! Наигрался уже. Такого позора еще никогда не переживал". На этом моя вратарская карьера закончилась.

-- И началась судейская...

-- Да, с 1981 года я начал обслуживать матчи городских соревнований. Первую категорию получил еще в институте, так сказать "автоматом". В 1983 году стал судьей республиканской категории. А еще через год, после всесоюзного сбора арбитров начал судить матчи высшей (на линии) и первой (в поле) лиг. Закончил с судейством в 1992 году, после того как мне исполнилось 45 лет. Успел отсудить пять игр первого чемпионата Украины в высшей лиге. К тому времени я уже имел всесоюзную категорию, за моими плечами было более 40 игр в первой союзной лиге.

-- Вспомните какие-то любопытные эпизоды из вашей судейской практики.

-- Случился неприятный эпизод в матче "Кузбасс" (Кемерово) – "Динамо" (Батуми): после забитого пенальти началась драка. По назначению 11-метрового удара никаких вопросов не возникло, но когда я повернулся к центру поля, фиксируя взятие ворот, кузбассовец Пимушин показал неприличный жест вратарю команды гостей Сергею Овчинникову – тому самому, что сейчас играет в Португалии. Овчинников вылетает из ворот и завязывается потасовка. Подключаются люди со скамейки запасных, на поле появляется милиция. Кошмар! Игра была прервана на пять минут. Пришлось удалить зачинщиков с поля. Матч удалось довести до конца без эксцессов, но пятно на игре осталось.

Еще был интересный момент. Ленинградский "Зенит" играл в Камышине. Хозяева поля постоянно пытались спровоцировать назначение пенальти – падали в штрафной при каждом удобном случае. Я не реагировал, но когда нарушение действительно было – назначил 11-метровый. После матча главный тренер "Зенита" Юрий Морозов говорит: "Что, все-таки не выдержал?" Посмотрели видеозапись. Момент нарушения почти не виден, но по реакции футболистов становится понятным, что фол был. Тем не менее, меня отстраняют от судейства. Еду в Москву доказывать свою правоту. А Табаков говорит: "Саша, Морозов был у Колоскова, и мы уже ничего сделать не можем". Это был мой последний матч союзного чемпионата.

-- А когда судили на линии случалось что-то необычное?

-- Один эпизод связан с Валентином Ивановым – главным тренером московского "Торпедо". Матч проходил в Алма-Ате, в поле судил мой земляк Валера Лысенко. В одном из игровых эпизодов футболист "Кайрата" Евгений Яровенко после длинной передачи получает мяч, находясь на метров пять впереди защитников москвичей. По звуку удара понимаю, что офсайда нет. Показываю: "Играть!" Яровенко забивает гол, и хозяева поля выигрывают. После матча Иванов на меня набросился: "Ах ты, такой, сякой!" Инспектор Баканидзе занял дипломатическую позицию: "Очень динамичный эпизод, я ничего не успел заметить..." Пошли смотреть видеозапись. И что оказалось? Когда Яровенко был сзади защитников метра на два, последовала передача, которую он получил уже значительно опередив обороняющихся. Начальник команды автозаводцев Золотов воскликнул: "Козьмич не поверит!" Пришел Иванов, молча посмотрел эпизод, покачал головой, затем пожал мне руку и извинился.

-- Во время матчей в восточных республиках СССР не было случаев "наездов"?

-- Ну, в те времена такого не было. Было недовольство, если проиграют хозяева, но не более...

-- А где лучше всего принимали судей?

-- Везде было нормально. За исключением одного раза. Получил я назначение на матч в Кутаиси. Даю телеграмму: "Буду в Батуми тогда-то". Прилетаю, а никто не встречает. А там уже, что-то типа войны идет, какие-то взрывы... Добираюсь автобусом до Колхети, сажусь на поезд до станции Риони, откуда надо 7 километров топать пешком до Кутаиси. В два часа ночи приезжаю в Риони. Выхожу на платформу – темнота. Куда идти? Машина какая-то остановилась. Водителю оказалось не по пути, но направление на Кутаиси показал. Иду, дорога шириной метров восемь, по бокам – вековой лес, где-то в кромешной тьме воют собаки. Жуть! А что делать? Завтра игра. Останавливается машина с пьяными грузинами. Взяли с собой. Когда выяснилось, что я футбольный судья, сразу предложили организовать застолье. Я, конечно, вежливо отказался. Они пошумели, но, тем не менее, любезно подвезли прямо к базе кутаисского "Торпедо". Утром встретился с Ревазом Дзодзуашвили, и когда тот узнал, как я добирался, то воскликнул: "Ты что, с ума сошел? Это же дорога смерти! Там столько людей загублено!" Вот так приходилось выполнять назначения на игры всесоюзного календаря.

-- Какое-то время вы работали директором стадиона "Спартак"...

-- Три раза я приходил и три раза уходил с этой должности. "Виновато" судейство. С 1983 года на стадионе шла реконструкция, фактически его строили заново. Спортивная арена находилась в ведении ОТТУ и его руководство очень ценило мою способность всегда квалифицированно докладывать городскому начальству о положении дел на стройке. Но на планерки, проходившие по понедельникам я иногда не успевал вернуться из футбольных командировок. Судейство для меня было важнее стройки и я расставался с ОТТУ, потом опять по их просьбе возвращался. Закончилось все тем, что я вместе с Игорем Иваненко пошел работать в команду "Динамо" (Одесса). Хотя это сложно назвать работой, когда ничего кроме нагрузки не получаешь: тренировка вратарей, связь с ФФУ, прием – отправка судей... По отдаче мы заслуживали хотя бы того, чтобы нам зарплату платили.

Потом работал в городской ассоциации футбола и опять без зарплаты. Так же, как и в Южном, куда мы с Иваненко перебрались вместе футболистами "Динамо" – хотелось сохранить перспективных ребят. Вот уже третий год я – вице-президент городской федерации футбола. Инспектирую высшую лигу чемпионата Украины. Я – единственный из 17 делегатов ФФУ представляю Одессу. Вторую лигу инспектируют Городенко, Кравец, Круликовский. В кандидатах Кафаджи, Лысенко. Обратились с ходатайством чтобы дополнительно включить их в инспекторский корпус – люди то достойные – арбитры всесоюзной категории, колоссальный опыт за плечами. Но существует лимит.

-- Какие планы у вице-президента городской федерации футбола?

-- У нас дела идут нормально. Считаю, что работаем в верном направлении: привлекаем как можно больше команд к соревнованиям, как в футболе, так и в мини-футболе, и среди ветеранов, и детско-юношеских команд. Популярность футбола в Одессе растет, но при существующем финансировании, очень тяжело эти программы решать. Решили создать футбольно-спортивный клуб "Ветеран", который призван не только повысить материальный уровень федерации, но и помочь тем, кто отличился в деле развития футбола и сейчас нуждается в средствах, тяжело болеет.

-- Расскажите о своей семье.

-- Жена Тамара сейчас работает в инспекции по охране Черного моря. Дочь Ольга закончила с красным дипломом экономический факультет Одесского политехнического университета, училась в аспирантуре, а сейчас готовиться защищать диссертацию в Германии. Ее туда пригласили для написания совместной работы. Так что все в порядке. На семью мне грех жаловаться, как впрочем, и ей на меня.

-- В футбол продолжаете играть?

-- К сожалению, не регулярно, нет времени: работа в федерации, инспектирование... Но в любом случае, я счастлив, что связал свою судьбу с футболом. И когда играл в командах мастеров, и когда выступал за ветеранов, и когда продолжилась моя жизнь на футбольном поле в качестве арбитра, как только ступал на газон внутренне как-то преображался, на душе сразу становилось теплее. Да и сейчас ощущаю приятное волнение при виде заполненных болельщиками стадионов, ведь футбол – неотъемлемая часть моей жизни.

Сергей МАРТЫНОВ